On-line: гостей 0. Всего: 0 [подробнее..]
В качестве логотипа использована картина Н.К.Рериха "Камень несущая" 1933г

«Культура есть почитание Света. Культура есть любовь к человеку. Культура есть благоухание, сочетание жизни и красоты. Культура есть синтез возвышенных и утончённых достижений. Культура есть оружие Света. Культура есть спасение. Культура есть двигатель. Культура есть сердце. Если соберём все определения Культуры, мы найдём синтез действенного Блага, очаг просвещения и созидательной красоты».Н.К.Рерих



Главное предательство знать Учение и не применять его. Хула на Учение хуже смерти духа, ибо тем самым человек исключает себя из сотрудничества и обрекает себя на Сатурн.




АвторСообщение
Тамара
администратор




Сообщение: 6128
Настроение: совершенствоваться
Зарегистрирован: 12.04.08
Откуда: Россия
Репутация: 1

Награды: :medal15::medal03::medal10:
ссылка на сообщение  Отправлено: 12.08.09 07:30. Заголовок: Памятные Дни



12 Августа - День рождения Великого Вестника, Елены Петровны Блаватской!







"Не страх перед Богом,является началом мудрости,но познание себя,которое есть сама мудрость" Спасибо: 0 
Профиль
Ответов - 300 , стр: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 All [только новые]


Тамара
администратор




Сообщение: 25325
Настроение: совершенствоваться
Зарегистрирован: 12.04.08
Откуда: Россия
Репутация: 4

Награды: :medal15::medal03::medal10:
ссылка на сообщение  Отправлено: 08.05.14 21:44. Заголовок: 9 мая - День Победы ..


9 мая - День Победы наш фашизмом!!!





 цитата:
Георгиевская лента: история символа

Георгиевская лента — это многовековой символ, олицетворяющий подвиг русского воина на полях сражений, в кровавых рукопашных мясорубках. Это элемент награды, выдававшейся за подвиги. Георгиевская лента изначально появилась с Императорским Военным орденом Святого Великомученика и Победоносца Георгия — высшей военной наградой Российской империи. Данный орден был учреждён императрицей Екатериной II в 1769 году для отличия офицеров за заслуги на поле боя. Черный и оранжевый (желтый) - это гербовые цвета. Герб – двуглавый черный орел на золотом фоне, то есть вот откуда эти цвета и перешли в военный орден.
Георгиевская медаль - была учреждена Николаем II 10 августа 1913 года вместо медали «За храбрость», учреждённой в 1878 году, и причислена к Ордену Св. Георгия. Медаль вручалась нижним чинам за проявленное в военное или мирное время мужество и храбрость. В отличие от Георгиевского Креста, медаль могла выдаваться и гражданским лицам, которые совершили подвиги в бою против неприятеля, точно предусмотренные статутом Георгиевского Креста. В знак особых отличий, за проявленную личную храбрость и самоотверженность производилось награждение Георгиевским Золотым оружием.

Русь это Третий Рим, - приемница Второго Рима (Византии). Наш герб - чёрный двуглавый орёл на жёлтом фоне пришел к нам из Византии, его привезла Софья Палеолог, когда вышла замуж за Ивана III, деда Святого Царя Иоанна Грозного. Флаг - чёрно-жёлто-белый. Чёрный, цвет монашества, духовной войны; - золотой, цвет царской власти, святости; - белый, православие, Русский народ. (Национальные цвета, входящие в состав флага, заимствуются из герба. Византийский императорский стяг — золотое полотнище с черным орлом, увенчанным двумя коронами, — становится государственной хоругвью России. Вероятно, еще до начала Смуты государственная хоругвь получает свою завершающую, подлинно русскую деталь — грудь орла закрывается большим гербовым щитом с изображением Св. Георгия Победоносца. Белый всадник на белом коне дал впоследствии законное основание третьему цвету флага - белому.)
Черно-жёлто-белый флаг введен Указом Императора Александра II от 11 июня 1858 года и утверждён Сенатом по докладу министра императорского двора графа В.Адлерберга. В Полном собрании законов Российской Империи (т.XXXIII, №33289) читаем: «Описание Высочайше утверждённого рисунка расположения гербовых цветов Империи на знамёнах, флагах и других предметах, употребляемых для украшения при торжественных случаях. Расположение сих цветов горизонтальное, верхняя полоса чёрная, средняя жёлтая (или золотая), а нижняя белая (или серебряная). Первые полосы соответствуют чёрному государственному орлу в жёлтом или золотом поле и кокарда из сих двух цветов была основана Императором Павлом I , между тем как знамёна и другие украшения из сих цветов употреблялись уже во время Императрицы Анны Иоанновны. Нижняя полоса белая или серебряная соответствует кокарде Петра Великого и Императрицы Екатерины II; Император же Александр I, после взятия Парижа в 1814 году, соединил правильную гербовую кокарду с древнею Петра Великого, которая соответствует белому или серебряному всаднику (Св. Георгию) в Московском гербе». 1 января 1865 года выходит Именной указ Александра II, в котором цвета черный, жёлтый (золотой) и белый уже прямо названы государственными цветами России. Черно-жёлто-белый флаг выражает идею Русской Империи, Русской самобытности и исторический путь Святой Руси - Православие, самодержавие, народность - Вера, Царь, Отечество. В конце 60-х годов, при въезде в Варшаву Императора Александра II (первый въезд Государя после мятежа 1863-1864 гг.), весь город вдруг украсился флагами двух видов — черно-золото-белыми, вывешенными из окон и с балконов исключительно русских жителей, и бело-сине-красными, вывешенными только на польских домах. Генерал Скобелев целовал черно-золото-белый флаг перед фронтом стоящих «на караул» русских войск; генерал Р. И. Кондратенко в Порт-Артуре каждое утро лично проверял сохранность черно-золото-белого флага на главной флаг-мачте крепости, где он гордо реял вместе с военно-морским Андреевским флагом во все дни героической обороны.

«ИЗДАВНА ОХАРАКТЕРИЗОВАЛИСЬ У НАС КОРЕННЫЕ СТИХИИ ЖИЗНИ РУССКОЙ, И ТАК СИЛЬНО И ПОЛНО СРАЖАЮТСЯ ПРИВЫЧНЫМИ СЛОВАМИ: ПРАВОСЛАВИЕ, САМОДЕРЖАВИЕ И НАРОДНОСТЬ. ВОТ ЧТО И НАДОБНО СОХРАНЯТЬ! КОГДА ОСЛАБЕЮТ ИЛИ ИЗМЕНЯТСЯ СИИ НАЧАЛА, РУССКИЙ НАРОД ПЕРЕСТАНЕТ БЫТЬ РУССКИМ. ОН ПОТЕРЯЕТ ТОГДА СВОЕ СВЯЩЕННОЕ ТРЕХЦВЕТНОЕ ЗНАМЯ! …— БЕРЕГИ ЖЕ, НАРОД РУССКИЙ, СИИ СОКРОВИЩА. НЕ ТРАТЬ И НЕ ПОРТИ ИХ! ПРАВОСЛАВИЕ ПОРТИТСЯ, КОГДА НЕ ХОТЯТ ПРИНИМАТЬ ИСТИНУ БОЖИЮ, А СВОЮ НА МЕСТО ЕЕ ИЗОБРЕСТЬ ПОКУШАЮТСЯ; САМОДЕРЖАВИЕ ПОРТИТСЯ, КОГДА ЗАМЫШЛЯЮТ СВОЮ — НОВУЮ — ИЗОБРЕТАТЬ ВЛАСТЬ, А НЕ БОГОДАРОВАННУЮ ПРИНИМАТЬ; НАРОДНОСТЬ ПОРТИТСЯ, КОГДА НАРОД НЕ БОЖИЙ — НЕБЕСНЫЕ, А СВОИ ЗЕМНЫЕ НАЧИНАЕТ ИСКЛЮЧИТЕЛЬНО ПРЕСЛЕДОВАТЬ ЦЕЛИ, ЧУЖДОМУ ПРИ ТОМ ПОДЧИНЯЯСЬ ВЛИЯНИЮ. ПЛОДОМ СЕГО БУДЕТ — РАЗНОМЫСЛИЕ: ВСЯКИЙ О ВСЕМ СУДИТ ПО-СВОЕМУ, — САМОВЛАСТИЕ: ВСЯКИЙ САМ СЕБЕ ЦАРЬ; И, ЕСТЕСТВЕННО, ПОСЛЕ ТОГО, КАК У ВСЯКОГО СТАЛ СВОЙ УМ — ЦАРЬ В ГОЛОВЕ, — РАЗЪЕДИНЕНИЕ И ВРОЗЬ УСТРЕМЛЕНИЕ СИЛ: ВСЯКИЙ О СЕБЕ, И НИКТО О ДРУГИХ»

(Святитель Феофан Затворник, «Что такое три коренные стихии жизни Русской: Православие, Самодержавие, Народность?», Сборник слов на Господские, Богородичные и торжественные дни. Москва, 1883). Заметим, что, упоминая в 1864 году «священное трехцветное знамя», святитель Феофан, несомненно, имел ввиду официально утверждённый к тому времени Русский флаг.

«ЧЕРНО-ЗОЛОТО-БЕЛЫЙ СТЯГ – ЕДИНСТВЕННЫЙ В ИСТОРИИ РОССИИ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ФЛАГ – СИМВОЛИЗИРУЕТ ВЕКОВУЮ ПРАВОСЛАВНУЮ РУССКУЮ ИДЕОЛОГИЮ: БОГ, ЦАРЬ, РОССИЯ! ЗОЛОТО БЛАГОДАТИ СВЯТОГО ДУХА, ПОЧИВАЮЩЕГО НА ГЛАВЕ БОЖЬЕГО ПОМАЗАННИКА, ИЗОБРАЖАЕТСЯ НА ФЛАГЕ МЕЖДУ НЕПОСТИЖИМЫМ ТВОРЦОМ И РУССКИМ БЕЛЫМ ЦАРСТВОМ» –
так вслед святителю трактует цветовую символику Имперского знамени уже в наше время автор брошюры «Государственный Катехизис. Православное Учение о Боговластии».

Сегодня в нескольких бывших советских республиках запрещена георгиевская лента,используются ленты с другими цветами, так воздействуют события фашистской Украины.

Поздравляю всех участников и гостей с Днем Победы!!!





"Не страх перед Богом,является началом мудрости,но познание себя,которое есть сама мудрость" Спасибо: 0 
Профиль
энигма





Сообщение: 4623
Настроение: стремлюсь к совершенствованию
Зарегистрирован: 07.05.09
Откуда: Россия, Киров
Репутация: 4

Замечания: :medal15:
ссылка на сообщение  Отправлено: 09.05.14 06:03. Заголовок: Победа Родины вашей над тьмою есть символ победы Нового Мира над старым




 цитата:




ГРАНИ АГНИ ЙОГИ 1965 г. 124. (Май 10)


(…) Победа Родины вашей над тьмою есть символ победы Нового Мира над старым, есть залог и ручательство новых побед и конечного торжества Света и Правды над тьмою. Великое будущее суждено Миру, и Моя Страна, Родина ваша, внесет бесценный вклад в построение Нового Мира. День победы отметим пониманием ее для судеб мира. Великие жертвы, которые принес великий народ, чтобы добиться победы, не были принесены понапрасну. Напрасно пытаются враги аннулировать ее результаты.



ГРАНИ АГНИ ЙОГИ 1972 г. 104. (Март 29)

(…) не Даем и не Дадим темным уничтожить Родину вашу, чего они яро хотят. Страшен заговор против нее, но не так страшен черт, как его малюют. Не Дали сделать это Гитлеру. Не Дадим и идущим за ним, какими бы одеяниями они ни прикрывались. Их сущность все та же, и так же хотят смести с лица Земли оплот Нового Мира. Да, да, несмотря на все свои несовершенства и недостатки, надеждой на спасение планеты и ее человечества остается Новая Страна, и через нее утвердятся новые формы общественной жизни. Неизжитое и несовершенное изживется, а нужное и ценное останется, и поможет она, неся на себе бремя мира, всем народам Земли выйти на новую дорогу. Сложно положение международное. Перемешаны среди человеческих масс сторонники и противники Нового Мира, но Знамя Победы незримо реет уже над воинством Света.


ГРАНИ АГНИ ЙОГИ 1962 г. § 376

Усмотрите Руку Нашу во всех выдающихся событиях текущего времени и помощь тем, кто идет в ногу в требованиями эволюции. Удачи не будет Несущим на себе ярлык старого мира, и Помощи Нашей им нет. И все начинания их будут впустую, какими бы грандиозными ни казались они и сколько бы сил ни тратили на них противники эволюции, разрушители злые и человеконенавистники планетарные. Великой Стране, Родине вашей, начертано волей судеб нести Знамя Культуры и вывести человечество из тупика войн, угнетения, крови и противоречий старого мира. Мир Новый, который она утверждает, старый мир победит. Порадуемся всему объединяющему человечество во благо. Велико значение подобных событий. Это победная поступь Нового Мира и похороны старого.



РАДОСТЬ ЕСТЬ ОСОБАЯ МУДРОСТЬ Спасибо: 0 
Профиль
Тамара
администратор




Сообщение: 25327
Настроение: совершенствоваться
Зарегистрирован: 12.04.08
Откуда: Россия
Репутация: 4

Награды: :medal15::medal03::medal10:
ссылка на сообщение  Отправлено: 09.05.14 06:46. Заголовок: энигма пишет: Побе..


энигма пишет:

 цитата:
Победа Родины вашей над тьмою есть символ победы Нового Мира над старым, есть залог и ручательство новых побед и конечного торжества Света и Правды над тьмою






"Не страх перед Богом,является началом мудрости,но познание себя,которое есть сама мудрость" Спасибо: 0 
Профиль
Тейя





Сообщение: 2063
Зарегистрирован: 02.01.09
Откуда: Украина, Киев
Репутация: 2

Награды: :medal15:
ссылка на сообщение  Отправлено: 09.05.14 18:43. Заголовок: http://f6.s.qip.ru/..





Этот праздник вошел в наши сердца как символ героизма и беспримерного мужества народа, отстоявшего мир на земле.
Нет семьи, которой не коснулась война. Мы свято чтим память наших земляков, не вернувшихся с полей сражений. Мы помним подвиг великих тружеников, ковавших Победу в тылу. Мы благодарны защитникам всех поколений, посвятившим себя служению Отечеству.
Достойно продолжать традиции отцов и дедов, приумножать богатство родной земли – святой долг молодого поколения. Память живет в добрых делах, направленных на благополучие и процветание.
С праздником Великой Победы!


Нет ничего выше Истины, и Мудрость - светоч ее Спасибо: 0 
Профиль
Тамара
администратор




Сообщение: 26357
Настроение: совершенствоваться
Зарегистрирован: 12.04.08
Откуда: Россия
Репутация: 4

Награды: :medal15::medal03::medal10:
ссылка на сообщение  Отправлено: 18.07.14 05:08. Заголовок: «Вглядываясь в рус..




 цитата:
«Вглядываясь в русскую историю, в самую ткань русской культуры,
мы не найдём ни одной нити, которая не приводила бы к этому
первоузлу: нравственная идея, государственность, живопись,
зодчество, литература, русская школа, русская наука — все эти
линии русской культуры сходятся к Преподобному».
Священник Павел Флоренский

14 августа 2011 года Президентом РФ был подписан Указ «О праздновании 700-летия со дня рождения преподобного Сергия Радонежского». Таким образом, в 2014 году мы будем отмечать этот юбилей.
В преддверии этого события многие, особенно малоцерковные люди, задаются вопросами, чем же замечателен преподобный Сергий?
Почему человек, не оставивший после себя ни строчки, вообще сторонившийся какого-либо учительства, тем не менее заслужил в веках всенародную любовь, почитание, которые проявляются в таких эпитетах: «Ангел-хранитель земли Русской», «Игумен Русской земли», «Заступник за землю Русскую», «Печальник земли Русской»? И что же заставляет современников, называющих себя цивилизованными людьми, обращаться к далёкому ХIV веку, пристально вглядываясь в события и лица? Одновременно с возникающими вопросами приходит и осознание того, что человеку ХХI века с явно выраженными гедонистическими склонностями не всегда возможно постичь, в чём же состоит смысл духовного аскетического подвига преподобного Сергия и чем было значимо явление Преподобного в истории нашего государства.
Постараемся найти на эти вопросы ответы у отечественных историков, в том числе церковных, принимая во внимание, что человек средневековой эпохи был чрезвычайно религиозен и весь уклад его жизни был неразрывно связан с православной верой.
Явление такой личности, как преподобный Сергий Радонежский, было, несомненно, предопределено и духовно, и исторически, на что указывают исследователи русского Средневековья: «В дни великих бедствий и испытаний, когда решается вопрос — быть или не быть государству, когда народ находится на грани исчезновения, Господь по молитвам и деяниям праведников даёт вождей и светочей духовных, способных сохранить, укрепить и направить уже рассыпающийся корабль государства и нации. Слезами, трудами, молитвами, муками, воинскими подвигами многих радетелей за землю Русскую выпествован был великий подвижник, способный не только продлить жизнь стране, народу, но и придать им новые смысл, движение, развитие, становление. Преподобный Сергий Радонежский оказался в основе и в центре всей будущей истории государства Российского, и его живое участие действенно до наших дней» (Энциклопедия православной святости / А.И.Рогов, А.Г. Парменов. Т. 2. — М., 2003. — С.

Будущий игумен Земли Русской родился, как сказано в житии, у благочестивых родителей — ростовского боярина Кирилла и жены его Марии, в сельце Варницы. Днём рождения преподобного Сергия считается 3(16) мая 1314 года (Голубинский Е.Е. Преподобный Сергий Радонежский и созданная им Троицкая Лавра. — М.: С.Посад, 2007. — С. 15-17.). При крещении младенец был наречён Варфоломеем в честь святого апостола Варфоломея, память которого приходится на 11(24) июня. Время рождения будущего духовного светоча совпало с весьма трагической эпохой для Руси, покорённой Золотой Ордой и изнывающей от постоянных набегов татар-кочевников и тяжёлых поборов-ясаков. Семья ростовских бояр, подвергавшаяся беспрестанному разорению и притеснениям, окончательно обеднела и была вынуждена перебраться в Радонеж, что недалеко от Хотькова.
С младенчества Варфоломей отличался от сверстников удивительной для его возраста молитвенностью. Варфоломей никогда не выходил из-под родительской воли, был послушным и ласковым ребёнком. Лишь одно не давалось ему — обучение грамоте.
Наверное, нет ни одного человека, которому не была знакома картина М.Нестерова «Видение отроку Варфоломею», где художник отразил знаменательный для святого момент — встречу со схимником, который помолившись за отрока, благословил его и передал кусочек освящённой просфоры, сказав при этом, что тот больше не будет испытывать затруднений в обучении.
Очень рано Варфоломей почувствовал склонность к монашеской жизни, поэтому он обратился к отцу за благословением. Однако отец, одобрив решение сына, указал ему на свой и его матери преклонный возраст, из-за чего им невозможно обойтись без помощника по хозяйству. Лишь после смерти родителей, которые незадолго до неё приняли схиму и были похоронены в Хотьковском Покровском монастыре, осуществил своё желание. Варфоломею было 23 года, когда игумен Митрофан постриг его в монашество и нарек именем Сергий. Пострижение произошло 7(20) октября, в день памяти мучеников Вакха и Сергия.
Маковец стал на долгие годы местом пребывания преподобного Сергия. Невысокую, пологую гору, прозванною Маковец, и омываемую с двух сторон речками, находящуюся в десяти верстах от Радонежа, Варфоломей присмотрел ещё при жизни родителей. Теперь же, после их смерти, он пришёл на Маковец вместе со старшим братом Стефаном, который к тому времени уже овдовел. В два топора они срубили церковь и освятили её во имя «Святыя и Живоначальныя Троицы». Так, было заложено основание будущего Свято-Троицкого монастыря, который летописцы станут называть «Домом Пресвятыя Троицы».
Брату Стефану жизнь среди лесов, полная лишений и постоянных трудов, оказалась не по силам. Он уходит в Москву, в Богоявленский монастырь, где вскоре становится его настоятелем и духовником великого князя. Преподобный Сергий остаётся один. Леса в окрестностях горы были настоящими чащобами, полными диких зверей и хищников. К отшельнику зимой могли прийти волки. Что было у монаха Сергия, чтобы их отогнать? Только молитва. Волки приближались к нему, принюхивались и отходили прочь. Как утверждал жизнеописатель, молодой инок долгое время подкармливал приходящего к его келии медведя, отдавая ему свой хлеб, сам нередко оставаясь голодным. Когда же еды не было, зверь жалобно выл, а преподобный Сергий ласково уговаривал его потерпеть.
Несмотря на то, что святой вёл отшельническую жизнь, слух о нём и церкви среди лесов, распространялся по округе. К нему потянулись иноки, искавшие уединения, особого монашеского подвига и руководства в нём. Не все оставались в новом монастыре. На первых порах инокам приходилось претерпевать большие лишения: и нехватку пищи, и недостаток воды, и великие труды по строительству монастыря. Только крепкая вера, истинное благочестие побеждали трудности такой жизни. Преподобный наставлял братию словами из Евангелия: «Воззрите на птицы небесные, яко не сеют, не жнут, не собирают в житницы, и Отец Небесный питает их» (Мф 6:26). В самые же сложные моменты преподобный Сергий своим примером поднимал дух монашеской братии. Не было воды, он шёл по воду, не хватало рабочих рук, Сергий брался за топор и принимался за постройку, пропадала вода, он, одному ему ведомыми путями, шёл по лесу и находил источник, не было хлеба — Преподобный молился и вскоре от некого христолюбца (как говорили в те времена) приходил обоз с хлебом. «Люты скорби, но сладок рай, тяжелы труды, но велика награда», — так преподобный Сергий утешал братию, собравшуюся вокруг храма Живоначальной Троицы на Маковце.
В монашеском устроении преподобный Сергий совершил самый настоящий переворот. Он положил начало тому, что на Руси по примеру древней Церкви появились иноки-пустынники, устроив монашескую обитель с общежительным уставом вдали от поселений, в глухих лесах Московского княжества. Здесь иноки обретались совместно в евангельской любви, единомыслии и, говоря современным языком, экономическом единстве. Много забот игумен Троицкой обители уделил составлению хорошей библиотеки; при этом книги не только переписывались в самом монастыре, но и покупались, чтобы «всякое полезное чтение было под рукой у братии». Сергиева Лавра, по словам священника Павла Флоренского, от самого своего основания делается очагом обширной литературной деятельности. В дальнейшем, созданный преподобным Сергием, Свято-Троицкий монастырь стал одним из главных центров русской православной средневековой культуры. Так духовно возвысился Маковец.
Авторитет же самого святого был высок не только среди братии монастыря, но и среди церковных и государственных деятелей того времени. Молитвенность, смирение, кротость, нестяжание, трудолюбие, истинное благочестие и особая духовная незаурядность, глубина ума вызывали у современников исключительное уважение к Преподобному; ещё при жизни игумен Сергий почитался в народе как святой. «Ангелов собеседниче», — говорится в службе преподобному Сергию - «Отечеству нашему пресветлый светильниче».Своими неустанными духовными трудами, подвижничеством преподобный Сергий взрастил немало учеников, или «собеседников», «сотаинников», испытавших его духовное влияние, которые, расходясь по Руси, создавали новые монастыри, подобные Свято-Троицкому. Учениками прп. Сергия Радонежского было основано более 50-ти монастырей в разных концах Руси, вплоть до Пермского края. Все эти монастыри жили по уставу прп. Сергия. Митрополит Московский и Коломенский Макарий (Булгаков) писал в своей «Истории Русской Церкви»: «Заслуга преподобного Сергия для русского монашества состоит не в том одном, что он основал Свято-Троицкую Лавру, а равно и в том, что его трудами или при его участии и благословении устроено несколько других обителей» (Кн. 3. — М., 1995. — С. 115). Надо также помнить, что в те времена монастыри были центрами духовного и физического врачевания, просвещения, где переписывались книги, создавались иконы, велись летописи, учреждались библиотеки, школы, где учились жить и поступать по совести.
В самом начале не всё гладко было во вновь созданной Троицкой обители, особенно в то время, когда вводился общежительный устав. Видя, что часть братии противится новому порядку и не внимает увещеваниям, Сергий, ставший к тому времени игуменом монастыря, принимает решение покинуть его. Так, он оказывается на реке Киржач, где начинает строительство новой обители. Нестроения же в Троицкой обители продолжаются и после ухода её игумена. Часть радонежских монахов следует за преподобным Сергием. Оставшиеся начинают осознавать свои заблуждения и обращаются к митрополиту Московскому Алексию с просьбой вернуть святого в обитель. Внимая зову раскаявшихся, преподобный возвращается и вновь принимается за прежние труды, подвизаясь то как простой монах, то как политик-государственник. При этом святой всячески избегает земных почестей, отказавшись, кстати, возглавить Русскую Церковь после смерти митрополита Московского Алексия в 1378 году.
Размышляя о значении преподобного Сергия в истории нашей страны, можно сказать, что время же его духовного служения поставило перед Преподобным ещё одно предназначение, помимо спасения человеческих душ, —освобождение Руси от ордынского засилья. Однако прежде надо было собрать разрозненные княжества в единое государство с признанием главенства одного князя — Московского. И святой сам пошёл к князьям, чтобы примирить их и собрать Русь воедино. Несколько лет было потрачено игуменом Сергием на миротворчество, дабы прекратить усобицы между русскими правителями, которые ослабляли и без того обессиленную Русь. И, наконец, к 1380 году это удалось совершить.
В Орде также происходили усобицы: хан сменял хана, Орда ослабевала. В конце концов власть захватил хан Мамай, желавший вернуть Орде былую силу.Кульминационным моментом в истории Руси ХIV века стала Куликовская битва, сделавшая решительный шаг к освобождению Московского государства от владычества Золотой Орды. На призыв Великого князя Димитрия Иоанновича выступить против войска хана Мамая откликнулись тверичи, суздальцы, новгородцы, псковитяне, белозерцы и многие другие. Все посылали свою рать под алые стяги с образом Спаса Нерукотворного дружины Московского князя Димитрия. Русичами уже давно владело желание освободиться от ордынского ига. И вот пришёл долгожданный час. Каждый ратник, готовясь к предстоящему бою, прекрасно осознавал евангельские слова, что «нет больше той любви, как если кто положит душу свою за други своя» (Ин 15:13). Великая цель требовала великих усилий и немалых жертв.
По пути на Дон, как повествуют некоторые источники, великий князь Московский Димитрий вместе с войском прибыл в монастырь Живоначальной Троицы к преподобному Сергию. Перед битвой святой, отслужил молебен и благословил его и отправил с князем Димитрием монахов Троицкого монастыря Александра Пересвета и Андрея Ослябю, бывших в миру воинами, с такими словами: «Мир вам, братья мои, пострадайте, как добрые воины Христовы». И, как сказано в Житии преподобных Александра Пересвета и Андрея Осляби, «и дал им Сергий вместо тленного оружия нетленное — Крест Христов, нашит на схимах».
Накануне сражения, которое состоялось 8 (21) сентября в день празднования Церковью Рождества Пресвятой Богородицы, великий князь Димитрий Иоаннович получил от игумена Сергия грамоту, в которой, по словам Епифания Премудрого, было сказано, чтобы князь безо всякого сомнения начинал битву, «чтоб еси, господине, таки пошел, а поможет ти Бог и святая Богородица» (Соловьёв С.М. Соч. Кн. 2, т. 3. — С. 276.)
И пока продолжалось сражение, в монастыре Живоначальной Троицы шла беспрерывная служба. Братия во главе со своим игуменом молилась о победе русского оружия. И тут же Сергий поминал убиенных, погибших на поле брани. Он своими духовными очами прозревал ход битвы и называл имена тех, кто погиб в данную минуту.
Разгромив хана Мамая, обескровленное, уменьшенное войско князя Димитрия на пути в Москву вновь посетило Троицкий монастырь. Здесь был отслужен благодарственный молебен и совершена панихида по погибшим воинам. Это была суббота и день памяти великомученика Димитрия Солунского, небесного покровителя московского князя, при жизни также бывшего воином. Преподобный Сергий установил обычай молиться в Димитриевскую субботу об убиенных на поле Куликовом. Этот обычай соблюдается и поныне. Но теперь молятся не только о героях Куликовской битвы, а и о воинах, душу свою за Отечество положивших на поле брани во всех минувших войнах.
1(14) ноября 1380 года великий князь Димитрий Донской собрал в Москве общерусский княжеский съезд, на котором, по словам летописца, была установлена «велия любовь». Так была достигнута главная цель, поставленная преподобным Сергием и великим князем Димитрием Донским, «собирание» единой Руси вокруг Москвы. Задача эта была решена, по словам В.О. Ключевского, только благодаря тому, что преподобный Сергий своим личным примером пробудил нравственную потребность в русском человеке ХIV веке, униженном и угнетённом завоевателями. Пробуждение этой потребности и стало началом нравственного, а потом и политического возрождения русского народа.
Жизнь преподобного Сергия клонилась к закату, но он не оставлял трудов своих, совершая богослужения, помогая братии точно также, как и в начале монашества. Пришлось ему вновь применить свой дипломатический талант при примирении рязанского князя Олега с великим князем Димитрием Донским в 1385г. Вот как описывает этот эпизод историк С.М.Соловьёв: «Димитрий стал хлопотать о мире, отправил к рязанскому князю послов, но никто не мог умолить Олега; наконец по просьбе великого князя отправился в Рязань троицкий игумен, св. Сергий. Летописец говорит, что этот чудный старец тихими и кроткими речами много беседовал с Олегом о душевной пользе, о мире и любви; князь Олег переменил свирепость свою на кротость, утих и умилился душою, устыдясь такого святого мужа, и заключил с московским князем вечный мир. Этот мир был скреплён даже семейным союзом: сын Олега женился на дочери Димитрия» (Соловьев С.М. Соч. Кн. 2, т. 3. — С. 282.)
За полгода до своей кончины преподобный Сергий собрал братию, сказав: «Внимайте себе, братие. Прежде имейте страх Божий, чистоту душевную и любовь нелицемерную, смирением украшайте себя, единомыслие друг с другом храните», — благословил игумена Никона стать своим преемником, а сам ушёл в безмолвие. В день же кончины, 25 сентября (8 октября) 1392 года, преподобный причастился Святых Христовых Таин и впервые после обета молчания произнёс: «В руце Твои предаю дух мой, Господи», — и умер, как уснул. Как отметил его жизнеописатель Епифаний Премудрый, лицо Преподобного просияло неведомым нам светом и благоухание дивных райских цветов разлилось по келье и обители.
Современники преподобного Сергия оставили нам свидетельства, что ещё при жизни он совершил немало чудотворений, несколько раз удостоился явления Божией Матери (что подтверждалось его келейником Михеем). Богословы отмечают его духовный вклад в учение о Святой Троице, тайна которой была им познана опытным путём. Святейший Патриарх Кирилл, в частности, говоря о значении прп. Сергия Радонежского в русской и церковной истории, так расценивает этот вклад: «Преподобный Сергий не только умом, но и сердцем прозревал тайну Святой Троицы. И, понимая, как важно людям приобщиться к Божественному догмату единства Святой Троицы, учил своих учеников. В то время когда Русь была раздроблена, пример Бога, живущего в единстве по закону любви, явился вдохновляющим примером для людей. Перед лицом единой Троицы разрушалась, по слову преподобного Сергия, рознь мира сего» (Слово в день памяти прп. Сергия Радонежского, сказанное после Божественной литургии в Свято-Троицкой Сергиевой Лавре 18 июля 2012 г. — см.: Журн. Московской Патриархии. — 2012. — № 10. — С. 1)
Для современного человека, несомненно, главным остаётся неизменная нравственная составляющая линия жизни преподобного, хотя такие понятия, как смирение, кротость, умение прощать обиды с трудом принимаются многими нашими современниками.
Говоря об историческом значении преподобного Сергия Радонежского, как не вспомнить слова русского историка В.О.Ключевского, сказанные им ещё в 1892 году, но не утратившие актуальности и сегодня: «При имени преподобного Сергия народ вспоминает своё нравственное возрождение, сделавшим возможным и возрождение политическое, и затверживает правило, что политическая крепость прочна только тогда, когда держится на силе нравственной. Это возрождение и это правило — самые драгоценные вклады преподобного Сергия; не архивные или теоретические, а положенные в живую душу народа, в его нравственное содержание… Творя память преподобного Сергия, мы проверяем самих себя, пересматриваем свой нравственный запас, завещанный нам великими строителями нашего нравственного порядка, обновляем его, пополняя произведённые в нём траты. Ворота Лавры преподобного Сергия затворятся и лампады погаснут над его гробницей только тогда, когда мы растратим этот запас без остатка, не пополняя его» (Ключевский В.О. Значение преподобного Сергия для русского народа и государства // Ключевский В.О. Исторические портреты. — М., 1990. — С. 76.). К этому стоит также добавить мысль священника Павла Флоренского о том, что Дом Живоначальной Троицы в народном сознании всегда являлся и является поныне сердцем России, а строитель этого Дома, преподобный Сергий Радонежский, осознаётся народом как Ангел-хранитель России.
Поэтому до сих пор и не зарастает тропа в Свято-Троицкую Сергиеву Лавру. И идут к Преподобному на поклонение и верующие, и колеблющиеся, и сомневающиеся, чтобы рассказать о своих нуждах, попросить помощи у великого русского святого и научиться от него жить по совести. И преклоняя колена пред ракою святого, молят его: «Поминай нас, чтущих пресветлую память твою, да зовем ти: Радуйся, Сергие богомудре!»






"Не страх перед Богом,является началом мудрости,но познание себя,которое есть сама мудрость" Спасибо: 0 
Профиль
энигма





Сообщение: 4799
Настроение: стремлюсь к совершенствованию
Зарегистрирован: 07.05.09
Откуда: Россия, Киров
Репутация: 4

Замечания: :medal15:
ссылка на сообщение  Отправлено: 18.07.14 08:03. Заголовок: Русь на ладони.



 цитата:


Русь на ладони. / К 700-л. со Дня Рождения Сергия Радонежкого /




Молчанье. Тайна. Тишина.
Следы медвежьих лап по снегу.

Сверканье звёзд. И вышина
Деревьев, устремлённых к небу...


Надземное слилось с земным,
И Сердце было местом встречи.

Восстала Подвигом одним

Из праха Русь в победной сече.


Там захоронено зерно,

Что процветает, к срокам зрея.
Незримое — воплощено,

Неслышное — громов звучнее.
На землю сходит в вихрях света

Тот Храм, который держишь
Ты
В Руке,
на благо всей планеты!


Отличительной особенностью Сергия было то, что он не проповедовал и
ничего не писал. Он являл собою путь восхождения духа, подавал собою тот
нравственный пример, без которого невозможно ни создать крепкое
государство, ни наладить собственную жизнь.


В последние годы о Преподобном Сергии стали говорить и писать не
только как о великом святом, но и крупнейшем государственном деятеле XIV
века, сыгравшем решающую роль в освобождении Руси от татарского ига.
Для того чтобы победить этих крепко вкоренившихся в государстве и в умах
людей того времени захватчиков, надо было поднять дух не только
воинства, но и всего русского народа. Своим личным подвигом и трудами
Преподобный подал пример несокрушимости человеческого духа и его
возможностей и тем самым заложил основы русской духовной культуры и
основы государства русского.Е.И.Рерих отмечает, что в качестве наставника «Сергий нашёл путь к
сердцам не только путём чудес, о которых запрещал говорить, но своим
личным примером великого сотрудничества, как в большом, так и в малом.
Его слово было словом сердца, и, может быть, главная сила его кратких
убеждений заключалась в той незримой, но ощутимой благодати, которая
излучалась из всего его обаятельного облика, умиротворяюще и ободряюще
влиявшего на всех приходивших к нему.


Нигде нет указания на гнев, даже на возмущение, он умел быть твёрдым и требовательным, но без насилия»
«Всё это даёт нам облик вечно бодрствующего, зоркого наставника,
следящего за каждым братом, особенно же за новичком, и, при всей
мягкости своей, не допускающего уклонений от установленных правил.
Введённая им суровая дисциплина, требовавшая от учеников постоянной
бдительности над мыслями, словами и поступками своими, сделала из его
Обители воспитательную школу, в которой создавались мужественные,
бесстрашные люди, воспитанные на отказе от всего личного, работники
общего блага и творцы нового народного сознания»Давайте вернёмся к тому, с чего мы начали. Итак, что из жития
Преподобного можем мы взять для подражания? Создание Обители или победа
над полчищами врагов нам не представляется возможным. Но мы можем начать
понемногу перенимать у Него искренность и чистоту души, сочувствие к
людям и всему живому, любовь к труду, смирение и служение ближним и
забвение себя, простоту в обращении, непоколебимую веру в Высшие Силы и
Их помощь.


Если мы не начнём пытаться это делать, как мы приблизимся к Сергию и
чем почтим Его? Слова Высшим Силам не нужны. Они стремятся поднять нас
до Себя и ждут от нас усилий в этом направлении, которые будут Ими
всемерно поддержаны. «Только помыслите об общем благе, и Мы всегда с
вами», — говорят Они.


Если мы этих усилий не проявим, наши восхваления Им ни к чему. Эта
установка нова и непривычна, но на пороге Нового Мира приходится
пересматривать укоренившиеся понятия, иначе мы останемся прежними.


Также нам надо понять, что подражание отнюдь не исключает почитания.


Подражание есть почитание в действии.


Только свет Учения Живой Этики даёт нам это духовное переосмысление. Возблагодарим Того, Кто дал это Учение нам.

Н.Д.Спирина..
http://rossasia.sibro.ru/voshod/article/18591




РАДОСТЬ ЕСТЬ ОСОБАЯ МУДРОСТЬ Спасибо: 0 
Профиль
Тамара
администратор




Сообщение: 26378
Настроение: совершенствоваться
Зарегистрирован: 12.04.08
Откуда: Россия
Репутация: 4

Награды: :medal15::medal03::medal10:
ссылка на сообщение  Отправлено: 18.07.14 19:29. Заголовок: Путин отмечает 700-л..



 цитата:
Путин отмечает 700-летие Сергия Радонежского в Сергиевом Посаде
18.07.2014, 16:19 | «Газета.Ru»

Президент России Владимир Путин принял участие в праздничном концерте, посвященном 700-летию Сергия Радонежского в Сергиевом Посаде, передает «Интерфакс».

Путин присутствовал на молебне, приложился к мощам преподобного Сергия Радонежского.

Также президент в сопровождении патриарха Московского и всея Руси Кирилла зашел в находящуюся в одном из пределов собора келью Сергия Радонежского.

Патриарх Кирилл показал Путину одну из главных православных святынь — ларец с частицей ризы Пресвятой Богородицы, а также частицей мощей апостола Андрея, князя Владимира Красное Солнышко, первомученика Стефана и др.

Путин, выступая на праздничном концерте, заявил, что в заветах Сергия Радонежского кроется ключ к пониманию России, что сила страны заключается в ее вековых ценностях.

«Заветы Сергия Радонежского — это ключ к пониманию России. К познанию первооснов — ее исторических традиций, единства и сплоченности. Именно в этом единстве, в правде и справедливости, в наших вековых ценностях — сила России, ее великое прошлое, настоящее и будущее!» — сказал глава государства.
http://www.gazeta.ru/social/news/2014/07/18/n_6321573.shtml






"Не страх перед Богом,является началом мудрости,но познание себя,которое есть сама мудрость" Спасибо: 0 
Профиль
энигма





Сообщение: 4800
Настроение: стремлюсь к совершенствованию
Зарегистрирован: 07.05.09
Откуда: Россия, Киров
Репутация: 4

Замечания: :medal15:
ссылка на сообщение  Отправлено: 18.07.14 21:11. Заголовок: Тамара пишет: «Заве..


Тамара пишет:

 цитата:
«Заветы Сергия Радонежского — это ключ к пониманию России. К познанию первооснов — ее исторических традиций, единства и сплоченности. Именно в этом единстве, в правде и справедливости, в наших вековых ценностях — сила России, ее великое прошлое, настоящее и будущее!» — сказал глава государства.



РАДОСТЬ ЕСТЬ ОСОБАЯ МУДРОСТЬ Спасибо: 0 
Профиль
Тамара
администратор




Сообщение: 26446
Настроение: совершенствоваться
Зарегистрирован: 12.04.08
Откуда: Россия
Репутация: 4

Награды: :medal15::medal03::medal10:
ссылка на сообщение  Отправлено: 23.07.14 10:59. Заголовок: http://f5.s.qip.ru/x..



 цитата:


Н.К. Рерих. Святой Сергий Радонежский. 1932 .

К нему начинали тянуться люди. Люди, впрочем, к Сергию тянулись всегда.
Вокруг обители на Маковце множились росчисти, устроялись новые деревни смердов. Давно исчезли – да и были ли когда? – те далекие, уже небылые годы, в которые рослый юноша, еще токмо задумывавший о стезе монашеской, пытался и не мог усовестить нераскаянного убийцу и чуть не потерял в те поры свою молодую жизнь. Давно ушли! Теперь бы он и с незнакомым себе людином заговорил по-иному. И уже привычная старческая строгость, да и это худое лицо в полуседой, потерявшей блеск и пламень бороде, и эти устремленные внутрь и сквозь глаза не дали бы ошибиться в нем и самому закоренелому грешнику.
Люди шли к троицкому игумену, часами поджидали во дворе обители, чтобы только упасть, прикоснуться, получить благословляющий жест сухой старческой руки...
...И нынче вот по оснеженным кое-где дорогам поздней нынешней весны привели к нему из Тверской земли, Волги, безумного великого боярина знатного старинного рода Лозыниных, который болел давно и долго, убегал в леса, грыз по-медвежьи путы свои и руки неосторожных холопов, что ловили, имали и приводили домой раз за разом неукротимого господина своего, и тут, напоследях, порвавшего цепь уже перед самой обителью Сергиевой.
– Не хощу тамо, не хощу! — орал боярин, и крик этот, даже не крик, а словно бы медвежий рев первым услышали в обители до того еще, как прибежал испуганный холоп-тверич, сбивчиво объясняя, кого и зачем привели они к святому Сергию.
– Не хощу к Сергию! Не хощу!
– продолжал яриться боярин, хапая зубами, пытаясь укусить упрямую дворню свою. Скоро прибежал и захлопотанный родич болящего.
Сергий вышел на крыльцо кельи. Немногословно велел братии собираться на молитву, в церковь. Утробный рев (казалось уже, безумный вот-вот лопнет от крика) все не кончался за оградою. Иноки, опасливо взглядывая на своего игумена, проходили, точнее пробегали в храм. Многих бесноватых излечивал ихний наставник, но, чтобы так грозно ревел не дикий зверь, а человек, они еще не слыхали.
Ударили в било. Сергий, войдя в храм, неторопливо облачился. Надел епитрахиль, наручи, пояс и набедренник, сунул голову в отверстие ризы, поданной ему прислужником, и взял в руку тяжелый напрестольный крест кованого серебра – недавнее княжеское подарение. Молитва требовала сосредоточенности. Сосредоточенности требовал и не перестававший реветь безумный вельможа.
Дальнейшее во многом зависело от самого первого взгляда, от мановенья благословляющей руки, даже от этого креста, в целительных свойствах коего Сергий еще сомневался. Он привыкал к вещам, и вещи привыкали к нему, как бы одухотворялись, и теперь, взвешивая в руке княжеский дар, он подумал: не переменить ли на прежний, медяный, истертый руками до гладкости всех граней? Нет, крест уже жил, уже слушал веление его руки. И, успокоенный, Сергий вновь вышел на свежесть долгой весны с упорным северным ветром и плотными синими глыбами льда под елями Маковецкого бора и в чащобе кустов обережья. Промельком подумалось о том, что и вспашут, и засеют яровое ныне поздно, и успел бы созреть хлеб!
Сергий взглянул больному в очи, поймал и мысленно заставил застыть дикий бегающий взгляд. Потом, знал уже, у самого начнет кружить голову и потребно станет прилечь в укромности ото всех, творя мысленную молитву, но то – потом! В налитых гневом очесах что-то как бы мелькнуло, вспыхнуло и погасло вновь. Сергий все не отводил взгляда. Но вот явился тот, жданный промельк иного, жалкого, затравленно-одинокого во взоре безумца, словно взыскующий о пощаде, и лишь тогда Сергий, не упуская мгновения – упустить, потребны станут вновь недели, а то и месяцы леченья, – поднес болящему крест, махнувши холопам, дабы отпустили своего господина. И непонятно было, то ли те отпустили его, то ли он сам раскидал слуг – так и посыпались, кто и на ногах не устоял даже, – хрипло рявкнул: «Жжет! Жжет! Огонь!». Сергий безтрепетно продолжал держать крест, сам ощущая перетекающую сквозь него и нань энергию.
Косматый боярин прянул вбок и вдруг, затрясясь крупною дрожью, весь, плашью, грудью, лицом, ринул в лужу весенней пронзительной капели, тронутую по краям легким, с ночи, ледком. Ринул и стал кататься в воде, постепенно затихая, и вот уже затрясся опять, но теперь по-иному, верно от холода, хотел встать, снова рухнул ничью, расплескавши воду и грязь. Сергий ждал, молчаливым мановением руки запретив слугам приближаться. Больной поднялся на четвереньки, свесив голову, вздрагивая, наконец, сел, все еще не выбираясь из лужи. Он икал от холода, и Сергий кивком разрешил холопам поднять своего господина. Болящий едва стоял, безсильно обвисая на руках прислуги, которую, мгновенья назад, раскидывал по двору с исполинскою силою.
– Пусть отдохнет! – вымолвил наконец Сергий. Он поглядел задумчиво вослед уводимому в гостевую келью вельможе (который после станет рассказывать, как узрел огненное пламя, исходящее от Сергиева креста, и от того только, боясь сгореть, и ринулся в воду), не глядя, отдал крест подскочившему брату и с внезапным ощущением трудноты в плохо сгибающихся ногах побрел к себе. Двое из братий, когда он восходил на крыльцо, поддержали его под руки. Кивком поблагодарив их, он показал рукою – дальше не надо! И сам, ступив в келью, прикрыл дверь.
Труднее всего было сейчас, не вздрогнув и не споткнувшись, дойти до своего ложа.
Однако, постояв, он и тут навычным усилием воли одолел себя, отлепился от дверного полотна, и уже второй шаг по направлению к лежаку дался ему легче первого... Днями надо было брести в Москву, провожать в Орду молодого княжича Василия, и Сергий впервые подумал о своих ногах, начинавших порою, как сегодня, ему почти отказывать. Шестьдесят прожитых лет, а быть может, и не они, а долгая работа в лесу, без сменной сухой обуви, долгие стоянья в ледяной подснежной воде и молитвенные бдения сделали свое дело. О здоровье как-то не думалось до последней поры, хотя пешие хождения давались ему нынче все тяжелее. Он улегся поудобнее и замер, полусмежив очи, шепча молитву: «Господи Исусе Христе, сыне Божий, помилуй мя, грешного!» Все-таки одержимый тверич забрал у него сегодня излиха много сил. Как та самаритянка, прикосновением к платью уворовавшая энергию Спасителя.
Мысли постепенно, по мере того как проходило головное кружение, возвращались к суедневному, обегая весь круг многоразличных монастырских забот. Надобно было до ухода в Москву посетить болящих, выслушать Никона – у келаря возникли какие-то хозяйственные трудноты с давеча привезенною в монастырь вяленой рыбою, принять поселян, которым непременно требовался для решения поземельных споров сам радонежский игумен, выяснить к тому перед уходом: что и кому из братии надобилось в Москве? Киноварь и золото переписчикам книг – это он знал сам. Давеча привезли александрийскую бумагу и добрый пергамент – обитель спешила восстановить утраченные в сгоревшей Москве хотя бы самые необходимые служебные книги – уставы, октоихи, молитвенники, служебники и евангелия, над чем теперь трудились иноки, почитай, всех монастырей Московского княжества. Требовалась и дорогая иноземная краска, лазорь иконописцам, и о том следовало просить самого князя Дмитрия. Требовались скрута и справа – разоренные Тохтамышевым набегом московские бояре все еще скудно снабжали монастырь надобным припасом, почему опять не хватило воску для свечей и даже обычного сероваляного крестьянского сукна на иноческие оболочины. А братия меж тем множилась и множилась, ходить же по селам собирать милостыню на монастырь Сергий по-прежнему строго воспрещал, считая принос и привоз добровольным деянием дарителей. Троицкой обители не должны были коснуться нынешние упорные, с легкой руки псковских еретиков-стригольников, речи о мздоимстве и роскоши, якобы процветающих и в монашестве, и среди белого духовенства. Речи, повод которым дает теперь, увы, сам прощенный и приближенный Дмитрием глава церкви митрополит Пимен...
Все-таки после смерти Алексия великие нестроения начались на Москве! И самого-то горестного взятия града Тохтамышевым воинством при Алексии могло бы не быть. Но не вечен никто на Земле, никто не вечен, кроме Господа, и, может быть, в этой бренности бытия, в вечной смене поколений, передающих, однако, друг другу, как дар и завет предков, крохотные огоньки духовности, искры того огня, коим окружил себя Спаситель на горе Фаворской, быть может, в этом как раз и заключена главная тайна жизни, не дозволяющая замереть и застыть, но вечно требующая, опять и опять, от всякого верного неукоснения в земных и нравственных подвигах! «В поте лица своего» – был первый завет, данный Господом человеку, ступившему на эту Землю из рая небытия и обрекшему себя на ошибки, мудрость и труд. Труд во славу Всевышнего!
Сергий пошевелился, еще и еще раз глубоко вздохнул, уже и вовсе опоминаясь. Встал. Сотворил молитву. Когда-то он так вот и не встанет уже, и братия с пением заупокойных литий вынесет его ногами вперед из кельи и предаст земле. Но нынче, теперь, он еще не имеет прав даже и на успение. Тяжко разоренная и еще не собравшаяся наново Русь, его лесная и холмистая родина, надежда Православия на земли, со своим запутавшимся в гневных покорах князем, ослабшая верой в лукавых спорах стригольнических, ждала от него вскоре нового подвига, и подвиг должен будет вершить именно он.
Назавтра, оставя в монастыре отдыхать и приходить в себя давешнего тверского вельможу, Сергий со своим можжевеловым дорожным посохом и невеликою торбою за плечами устремился в Москву...
Сергий сидит. Олег безпокойно ходит, скорее бегает по покою, перечисляя прежних посланцев Дмитрия:
– Свибл приезжал, Иван Мороз, Федор Сабур, Бяконтовы не по раз, Семен Жеребец... Многих прегордых вельмож московских зрел я ныне у ног своих. Да и того мало! Теперь послали тебя, игумен. Как нашкодившие отроки! Тьфу! Да ведь не воронье гнездо ограбить – княжество мое разорили!
Помысли, старец, помысли и виждь! Сколь велика, и добра, и плодовита, и всякого обилия исполнена земля Рязанская! Сколь широка и привольна, сколь красовита собою, сколь мужественны люди ее! Сколь храбры мужи и прилепы жены рязанские! Сколь упорен народ, из пепла пожаров и мрака разорений восстающий вновь и вновь! Почто же нам горечь той судьбы, а иным – мед и волога нашего мужества и наших трудов? Чем заслужила или чем провинилась пред Господом земля Рязанская? Не в единой ли злой воле московитов наша боль и зазнобы нашей земли? И сколь можно еще тиранить нас?
Дмитрий Михалыч Боброк приехал с Волыни. Воин добрый! Куда его посылают преже всего? На татар? Как бы не так! Князя Олега зорить! Мир заключили. Сам Киприан, на Святой книге... Крестами клялись! На Дону моих бояр было невесть сколь. Я ему, псу, тылы охранял! Ежели какой самоуправец пограбил чего потом... Мало ли грабили на Рязани! Пошли бояр! Исправу и суд учиним по «Правде». Нет! Посылают меня – меня самого! – гнать из Переяславля!
А и переже того! Кажен год, чуть татары нахлынут – московский князь на Оке стоит. Себя бережет, гад поганый! Коломну сторожит, не украли чтоб... Воровано, дак! Тохтамыша проглядели, — снова я виноват? Броды ему, вишь, на Оке указал! Без того бы потопли! Волгу, вишь, перешли, а на Оке без подсказа угрязли бы! И не стыд баять такое!.. Пуще татар ничтожили мою Рязань!
Ты не зрел, монах, разоренных родимых хором, скотинные трупы по дорогам, понасиленных женок, сожженные скирды хлебов, разволоченного обилия? Не зрел своего дома, испакощенного московитом?
– Зрел! – спокойно, чуть пошевелясь, отвечает Сергий.
Олег, с разбегу, как в огорожу дышлом, остановил бег, вперяясь обостренным взором в сухой и строгий лик радонежского игумена, вслушиваясь в его тихую, подобную шелесту речь:
– Отроком был я малым, и, еще по велению Ивана Данилыча Калиты когда Кочева с Миною зорили Ростов, не обошли и наш двор боярский. Окроме ордынского серебра, даром, почитай, забрали, изволочили с ругательством великим оружие, порты, узорочие... драгоценную бронь отцову, которой и цены не было, за так взял боярин московский Мина. С того мы, утерявши имение свое, и в Радонеж перебрались. Всю мужицкую работу по первости сами творили. Рубить хоромы, лес возить, косить, пахать, сеять, чеботарить – все приходило деяти! И ныне я, княже, благодарен научению тому. Ведаю, почем смердам достается хлеб, и умею его беречь!
– Смирил себя. Что ж! По Христовой заповеди подставил иную щеку для заушения... Но у нас с Дмитрием был договор по любви. Я поверил ему, как брату. Принимал ли ты, инок, заушения от ближних твоих?
– Принимал! – все так же глухо, почти беззвучно, отвечает Сергий. – От родного брата своего, его же чтил, яко учителя себе и старейшего, в отца место.
– И где ж он теперь?! – почти выкрикивает Олег.
– Живет со мною в монастыре.
– А в пору ту?..
– В пору ту, княже, я, услышав хулы поносные, исшел вон из обители, не сказавши ни слова. И основал другую. И жил там, дондеже паки созвали меня соборно назад, в обитель на Маковец, о чем просил меня такожде и владыка Алексий... И брата своего, что мыслил было уйти вон, я сам умолил остатися в обители, дабы владыка зла не поимел радости в братней остуде.
Олег дернулся было высказать нечто, быть может иную хулу. Смолчал, пронзительно глядя на необычайного старца, который говорил все так же негромко и твердо, глядя не на князя, а куда-то в ничто и в даль времени. — И не корысти ради, и не труса ради, не по слабости сил человеческих стал я служить великому князю Московскому!
– Почто ж?
– Родины ради. Ради языка русского. «Аще царство на ся разделится — не устоит». Это там, у католиков в латинах, возможно кажному сидеть у себя в каменной крепости и спорить то с цесарем, то с папою. У нас – нет. В безкрайностях наших, пред лицом тьмы тем языков и племен, в стужах лютой зимы, у края степей – надобна нам единая власть, единое соборное согласие, не то изгибнем!
И жребий наш тяжелее иных жеребьев, ибо на нас, на нашу землю и язык русский, возложил Господь самую великую ношу учения своего: примирять ближних, сводить в любовь которующих, быть хранительницею судеб народов, окрест сущих. Вот наш долг и наш крест, возложенный на рамена наши. И сего подвига, княже, нам не избежать, не отвести от себя. Поздно! Величие пастырской славы – или небытие, третьего не дано русичам! Ибо Господень дар хоть и тяжек, но неотменим. И не будет Руси, ежели сего не поймем! И земля, до останка, изгибнет в которах княжьих.
Старец замолк. Олег горячечно смял, откинул концы шитого шелками пояса, точно рваные обрывки обид и не высказанных еще укоризн. Он был невысок, легче, стройнее, стремительнее Дмитрия, тем паче нынешнего Дмитрия, и мысли его неслись столь же стремительно-легко, обгоняя друг друга.
– Значит, так: грабежом Ростова, униженьем Твери, новогородским серебром, рязанскою кровью... А что же сама Москва? Или, мыслишь ты, всякое зло искуплено будет объединением языка русского? Грядущим, быть может, величьем державы? Но не велика ли плата, ежели тем паче все неправедно нажитое добро, и сила ратная, и земское устроение, и даже церковь попадет в руки таких, как Федор Свибл или этот твой Мина? А ежели раскрадут страну и затем побегут на ратях, отдавши землю отцов во снедь иноверным? Уже и ныне Дмитрий кого только к себе не назвал! И литву, и смолян – не ошибся бы только! Всю жизнь я дерусь с Литвой и вижу, как неуклонно налезает она на земли Северских княжеств, мысля охапить все – и Рязань, и Москву.
Скажешь, смоляне – те же русичи, скажешь, что в Великом Литовском княжестве русичей раз в десять поболе, чем литвинов... Все так! Но почто тогда русичи эти дали себя подчинить литовским князьям? Ни Полоцк, ни Киев, ни Волынь, ни Галич не спорили с Литвою! Отдались без бою и без ропота, почитай, сами согласились идти под литовскую руку! Чаяли, Ольгерд их от татар защитит? А теперь, ежели в Вильне одолеют католики, что тогда? Веру менять? Язык отцов и навычаи предков? И не станет так, что твой московский князь или хошь сын ли, внук, правнук, все едино, забрав власть вышнюю в Русской земле, назовет иноземцев, а там посягнет и на церковь святую, и на обычаи пращуров... И что тогда? Тогда, спрашиваю я, что? Что молчишь, монах?! Или мыслишь, не будет того, явятся бояре честные, ратующие за землю свою, станет церковь поперек хотений игемоновых и вновь устоит земля? Не молчи, скажи, так ли надобно, так ли необходимо объединять всю Русскую землю под единою властью?
Или, мыслишь, великая судьба надлежит нашей земле и ради нее, ради грядущего величия, мы все, нынешние, обязаны жертвовать собой? Не молчи, монах! Я сейчас обнажаю душу свою пред тобою!
Скажешь, что жертвовать собою пред Господом заповедано нам словами горняго Учителя, иже воплотился, дабы спасти этот мир добровольною жертвою своей? Возлюбить Господа своего паче самого себя? И ты, монах, всю жизнь жил токмо по заповедям Христа, ни в мале не уклоняясь и не смущаясь прелестью мирскою?
– Да! – тихо ответил Сергий.
– Но ты служишь Господу, я же являю собою земную власть! Достоит ли князю то же, что иноку?
Отойдя к окну, не оборачиваясь, Олег произнес наизусть древние пронзительные слова: «Убиша дитя мое, но не будеви местника меж нами, но возложивше на Бога! А Русской земли не погубим с тобою! А сноху мою посли ко мне, да бых оплакал мужа ея, да с нею же кончав слезы, посажу на месте, и сядет, аки горлица на сусе древе, жалеючи, и яз утешуся!».
– Угадал я, монах? – вопросил Олег, вновь и резко оборачиваясь к Сергию.
– И ты нудишь меня паки простить Дмитрия? Но ежели я не таков, как твой Мономах? Ежели я не прощаю обид, ежели я лишен христианского смирения? Ежели я изгой правой веры Христовой?
– Каждый русич – уже православный! – отверг Сергий новую вспышку Олеговой ярости.
– Каждый?
– Да! Приявший крещение принял в себя и все заветы Христовы. Токмо не каждый понимает это, и потому многие грешат, но грешат по неведению, не зная своих же душевных сокровищ, не видя очами земными сокровенного света своего.
– А ты зришь сей свет и во мне, инок?
– Зрю, княже! Ты сам ведаешь и сам речешь истину, я же токмо внимаю тебе. Недостойного князя может поддержать и наставить достойный пастырь, – продолжил Сергий, – даже недостойного пастыря можно пережить, дождав другого, достойного. Я боюсь иного. Чтобы весь народ не возжаждал телесных услад и обогащения, не позабыл о соборном деянии, как то створилось в Византии. Вот тогда нашу землю будет уже не спасти. Мы живы дотоле, доколе христиане есмы, и потому подвиг иноческий достоин каждому из нас и возможен, исполним для каждого!
Князь Олег задумчиво и строго поглядел в очи сурового старца и первым опустил глаза.
– Значит, можно? – вопросил он.
– Да! – снова ответил Сергий.
– Но почему Москва, – паки взорвался Олег, – почему не Тверь, не Нижний, не Рязань, наконец! Ну да, нам, рязанам, никогда не принадлежало великое княжение Владимирское... И, значит, Рязани не возглавить собор русичей! И, значит, все усилия наши, и спор с Литвою, и одоления на татар – впусте и послужат токмо вящему возвышению Москвы? И людины, весь язык, захотят сего? Или, мнишь, ежели и не захотят, то именно стерпят, зане христиане суть и небесным учителем приучены к терпению, без которого не устраивается никакая власть? И будут жертвовать, и будут класть головы во бранях, лишь бы стояла великая власть в Русской земле? Но Литва?!
– Зрел я в одном из молитвенных видений своих, – медленно выговорил Сергий, – как, проломив стену церковную, ломились ко мне неции в шапках литовских. Мыслю, долог еще, долог и кровав будет спор Руси с Литвой!
– И в церкву вошли?
– Нет. Церковь обители нашей молитвою Господа устояла.
В этот раз Олег молчал особенно долго и несколько раз встряхнул головою, прежде чем возразить:
– А ежели земля не выдержит той ноши великой и расколется вновь? Восстанешь ли ты из могилы, отче Сергие, дабы паки воскресить и скрепить всю Русскую землю во всех грядущих пределах ее?
– Восстану! – произносит, выпрямляя стан, троицкий игумен.
– Земля Русская не должна изгибнуть вовек!
Теперь Олег сидит, уронив на столешню безпокойные, стремительные, а тут враз уставшие руки. В радонежском игумене была правота – это он понял сверхчувствием своим уже давно, почитай сразу – и правота эта была против него, Олега, и против его княжества. Новым, беззащитным взором глянул он на непреклонного радонежского подвижника.
– Стало, мыслишь ты, ежели я и добьюсь своего, то сие будет токмо к умалению Руси Великой? Исчезнет Москва и распадется Русь? И некому станет ее снова связать воедино? И, ты прав, тот, иной, будет опять утеснять соседей, подчиняя себе иные княжества и творя неправды, возможно, горшие нынешних? Ты это хотел сказать, монах? Ты опять молчишь, заставляя говорить меня самого, ты жесток, игумен!
...Ты лукав и страшен, монах! Быть может, ты обманываешь меня и потому молчишь? Не обманываешь? С такими глазами, как у тебя, не лгут. Или передо мною воскресший Алексий и Рязань ожидает участь Твери? Помолчи, монах, дай мне понять самому! Дай мне решить самому. Уж этого права, надеюсь, ты не отнимешь у меня? Вот я стою пред тобою, и рати мои победоносны, и я все могу! Могу отмстить, страшно отмстить! Могу не послушать тебя, монах! И тогда душа моя пойдет во ад? Ты это хочешь сказать, лукавый инок? Или, сам пожертвовав когда-то своею обидой, ожидаешь днесь того же и от меня? Почто веришь ты, что я не Свибл, не любой из моих воевод, призывающих меня к брани? Почто так уверен ты, что и тебя самого я не удержу и не ввергну в узилище, как поступил с владыкою Дионисием киевский князь?
– Дионисий уже неподвластен земным властителям, – возражает Сергий.
– Умер?
Настала тишина. Опустив голову, Олег медленно дошел до противоположной стены покоя, задумчиво вновь глянул в окно, за которым внизу, под обрывом, ярилась вздувшаяся от осенних дождей Ока, невесело усмехнул, вымолвил:
– Или убит!
– Или убит, – эхом повторил радонежский игумен.
– Видишь, монах, как привольно злу в этом мире!
Сергий не отвечает. Мир создан величавой любовью и существует именно потому, что в мире жива любовь, не устающая в бореньях и не уступающая пустоте разрушительных сил.
– Мыслишь, зло – уничтожение всего сущего? – произносит, не оборачиваясь, Олег, угадавший невысказанную мысль Сергия.
– Мыслю так.
– И посему надобно всеми силами не поддаваться злому? Но доброта – не слабость ли?
– Доброта – сила! – отвечает Сергий.
– А ратный труд? А пот и кровь, иже за ны проливаемая во бранях?
– Господь требует от всякого людина действования, ибо вера без дел мертва есть!
– И все-таки я должен уступить Дмитрию? В этом – высшая правда, скажешь ты? В этот миг, в час этот, когда Рязань сильнее всего, когда враг мой угнетен и почти раздавлен, в этот миг велишь ты мне...
– Не я, Господь!
– Пусть Господь! Но помолчи, теперь помолчи, монах! В этот миг, в этот час славы моей велит мне Господь отречься от самого себя ради высшей истины и высшего долга пред землею своею? И обещаешь в награду лишь светлую память людскую? Но нет, ты не обещаешь и ее! Ибо обадят, оболгут, клеветами очернят память мою на земли и жертву мою днешнюю ни во что обратят, приписав мне неведомые корысти и злобы... Ведаю! Ведаю, что христианину невместно печись о воздаянии земном, ибо не ради людской памяти, но токмо ради Господа творит добро христианин и Господу одному ответствен в делах своих, – все так! Даже в безвестии! В очернении! В гибели! В хуле и поношеньях!
Как тот мних, ославленный сластолюбцем среди братьи своей, хотя был святее святых... Все так! Господу своему и земле родимой! Так обещаешь ли ты, Сергий, что не погибнет земля, которую создаем мы теперь: Михайло Тверской, отринувший вышнюю власть, и я тоже, оба в большей мере, чем твой Дмитрий, – обещаешь ли ты, что не погибнет земля? Что не растащат, не разворуют Русь грядущие вослед нам? Что жертвы наши не всуе пред Господом? Обещай!
– Обещаю, сыне! Доколе вера не ослабнет в русичах, прах, в который уже вскоре обратится ветхая плоть моя, будет вновь и вновь вдохновлять живущих на подвиги битвы и отречения ради родимой земли. И этих слов, княже, я не говорил еще никому и не скажу никому иному, ибо ведаю, сколь велика жертва твоя!
Оба замолкли. Надолго. Оба не ведали времени в этот час. Только за слюдяными оконцами желтело, синело: там погибал осенний краткий день, шли часы, отмеренные природой и Господом. И Олег вновь говорил, многословно и долго, изливая упреки и жалобы и – словно бы не было сказано реченного – возвращаясь вновь и опять к истоку спора, спора с самим собой.
Сергий опять молчал, он знал, что князю Олегу надо дать выговориться, надо дать излить всю горечь и все обиды прошедших лет. А далее... Далее сам князь решит, как ему должно поступить. А он, Сергий, привезет в Москву желанный и жданный мир с Рязанью, в очередной раз совершив благое деяние во славу родимой земли. Привезет воистину прочный мир, скрепленный, два года спустя, браком Софьи, дочери князя Дмитрия, с Федором Ольговичем, сыном великого князя Рязанского.
Так Сергий свершил последнее великое земное деяние свое, за которым, впрочем, последовали многочисленные неоконченные и доднесь деяния духа этой угасшей плоти, вновь и вновь, в труднотах веков, воскрешая память великого русского подвижника.
И уже спустя многое время, уже едучи домой, улыбнется Сергий умученной, почти неземною улыбкою и подумает, что князя Олега уговорить было ему все-таки легче, чем селянина Шибайлу, укравшего борова у сироты и упорно не желавшего возвращать похищенное...
Ибо духовная сила успешливее всего там, где встречает ответную, подобную себе духовность, и тогда лишь люди, невзирая на взаимные злобы, но почуяв сродство высшей природы своей, нисходят в любовь и уряжают, к общему благу, взаимные которы и споры. Ибо первичен Дух, а бытие – вторично. Дух всегда выше плоти, как творец выше творения своего. И в непрестанном борении Духа с плотью должен главенствовать и одолевать Дух, и духовное должно быть выше, первее плотского, тварного. А всякое «восстание» земного есть лишь знак помрачения духовности, за коим с неизбежностью следует гибель объятого неверием земного бытия.

(Из книги Д. Балашова «Святая Русь»).



"Не страх перед Богом,является началом мудрости,но познание себя,которое есть сама мудрость" Спасибо: 0 
Профиль
энигма





Сообщение: 4810
Настроение: стремлюсь к совершенствованию
Зарегистрирован: 07.05.09
Откуда: Россия, Киров
Репутация: 4

Замечания: :medal15:
ссылка на сообщение  Отправлено: 23.07.14 11:23. Заголовок: Тамара пишет: И в ..


Тамара пишет:

 цитата:
И в непрестанном борении Духа с плотью должен главенствовать и одолевать Дух, и духовное должно быть выше, первее плотского, тварного. А всякое «восстание» земного есть лишь знак помрачения духовности, за коим с неизбежностью следует гибель объятого неверием земного бытия


Замечательная глава из книги! Спасибо, Тамара!

РАДОСТЬ ЕСТЬ ОСОБАЯ МУДРОСТЬ Спасибо: 0 
Профиль
Ответов - 300 , стр: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 All [только новые]
Тему читают:
- участник сейчас на форуме
- участник вне форума
Все даты в формате GMT  3 час. Хитов сегодня: 32
Права: смайлы да, картинки да, шрифты нет, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация откл, правка нет




Agni-Yoga Top Sites Новости Рериховского Движения


Нравится